На днях нам удалось побывать на нашумевшем шоу одного актера «Дикарь Forever, или Несколько слов в защиту пещерного человека». Пьеса переведена на 35 языков и популярна более чем в 45 странах мира, а в этом году спектакль отмечает свой день рождения — 20 лет с момента первого показа в США и два года — в Киеве.
Достаточно непривычная для зрителя постановка вызвала шквал эмоций. Кто-то узнал себя в монологе главного героя, а кто-то свою вторую половинку. В киевской постановке роль дикаря досталась талантливому и многогранному артисту Дмитрию Суржикову, с которым мы пообщались за несколько часов до начала спектакля.
Не ожидала, что наше интервью будет проходить непосредственно перед началом спектакля. Всегда думала, что актеры в день выхода на сцену нервничают и бегают из угла в угол в гримерке.
Это все стереотипы, так все думают. Конечно, такое происходит перед премьерами, и если бы у меня сегодня она была, то, наверное, я не согласился бы на интервью.
Вы многогранная творческая личность… Не могу удержаться, чтобы не задать вопрос по поводу того, что же все-таки вам интересней: играть на сцене, в кино или заниматься режиссурой?
Мне интересно все это. В первую очередь потому, что это разные профессии, даже если взять актерскую профессию, которую не зря раньше разграничивали. Были «чистые» актеры кино и актеры театра, а были актеры театра и кино. У меня в дипломе написано «Актер театра и кино», но мы, как гардемарины, моря не видели. Работе на камеру никто не учил, но хорошо, что научили основам актерской профессии, которая позволяет переквалифицироваться, если есть такая возможность.
А если говорить о вашей режиссерской деятельности, то мне кажется, что режиссура — это следующая ступенька для актера.
Начиная со Станиславского, все великие режиссеры были актерами. И не зря те, кто учится на режиссера театра или кино, первые два года изучают актерское мастерство. Так же, как актеры, читают басни и делают этюды, потому что они должны понимать, что это за профессия. Поэтому это действительно следующая ступень, но есть же разные ситуации. Люди скачут из профессии в профессию, совмещают их. Кому как удобно. Знаю многих, кто поработал режиссерами, решили узнать, что же такое актерская игра, и они пошли учиться, уже имея диплом.
Что касается меня, то я изначально хотел быть режиссером и только из-за лени не поступил. В 16 лет, после окончания школы, я не успел подготовиться. Потом я понял, что это сыграло мне на руку, ведь режиссер — это такая профессия, где нужно созреть, как личность. Не только много прочитать и посмотреть, но и прожить, чтобы иметь жизненный опыт. Когда я окончил актерский факультет и начал работать в театре, я подумал: а если бы я в свое время поступил на режиссерский факультет, каким бы я был режиссером? Из меня, наверное, получился бы никакой режиссер. Хотя есть многие режиссеры, которые сразу после школы выбрали профильный факультет, и из них получаются отличные режиссеры, это их путь. А я ни о чем не жалею и считаю, что все происходит тогда, когда должно происходить.
Давайте теперь поговорим о вашей конкретной работе. «Дикарь Forever, или Несколько слов в защиту пещерного человека» — это шоу одного актера. Вы один два часа находитесь на сцене. Это же титанический труд. Не представляю, как, для начала, можно выучить такой объем текста?
Кстати, объем текста — это не самое сложное. А по поводу того, что я два часа один на сцене, скажу, что, когда мне поступило такое предложение, я вот так же, как и вы, ужаснулся. До этого случая у меня не было опыта игры в моноспектакле. Видел другие — хорошие и не очень — и понимал, что это сложно. Мечтал, что когда-нибудь и сам до этого дозрею, а когда мне предложили сыграть эту роль, то я испугался, потому что к тому времени уже ушел из Театра на левом берегу и был вне театра, и этот спектакль — это второй виток моего вхождения в театральную жизнь. Я понял, что нужно просто брать и делать, смотреть, что из этого получается. По чуть-чуть, шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком день ото дня. Вначале это был тихий ужас, было очень страшно, потому что, когда ты с кем то на сцене, ты знаешь, что вдвоем каким-то образом выкрутитесь, а когда ты один, то не на что опереться и не за кого держаться. Плюс идет обратка из зала, люди каждый раз по-другому реагируют, и, пока не освоил материал и свободно в нем не плаваешь, все сбивает.
Расскажите, как все-таки текст выучили?
Он учится не за один день и не дома. Есть актеры, которые учат дома, но потом их приходится переучивать. Есть такой термин «вложить в ноги». То есть распределить текст и повторить несколько раз, учить мизансцены. Ходишь и разучиваешь. Поэтому, если ты забываешь текст, то физическая память тебе подсказывает, что ты должен идти туда. Можно забыть слова, но то, что нужно делать, забыть невозможно, и текст сразу же вспоминается.
Еще очень интересно, как актеры относятся к тому, когда у кого-то в зале, например, телефон звонит?
Тяжело это воспринимается в драматических спектаклях, когда погружаешь зрителя в атмосферу, а потом один звонок, и все, что ты полчаса до этого делал, одним звонком испортили. А в «Дикаре» мне не тяжело, когда к кому-то звонят, ведь я использую все, что происходит в зале. Тот случай, когда любые звонки и неадекватные реакции помогают.
А когда посреди спектакля зритель выходит из зала, вы воспринимаете это как личную обиду?
Нет. Человек, может, захотел выйти, потому что ему вдруг стало плохо, ему кто-то на ногу наступил и обидел, не понравился запах от соседа… Вариантов может быть миллион, и не обязательно выходят, потому что спектакль не нравится. Но даже если не понравилось все, что происходит на сцене, — это его личное право. Почему он должен сидеть и смотреть то, что ему не нравится? Я к этому спокойно отношусь. Ни в коем случае нельзя со сцены подшучивать над человеком, который выходит, потому что ведь не знаешь, почему он решил покинуть зал.
Вернемся к теме «Дикаря». Спектакль уже шел во многих странах. А вы, когда начали готовиться к роли, просматривали работы зарубежных коллег?
Да, конечно. Европейские продюсеры, которые владеют правами на спектакль, очень жестко мониторят все, что касается его постановок, и следят за тем, чтобы в Сети не появлялась полная версия. Можно выкладывать от двух до пяти минут видео из разных стран. Когда нам разрешили ставить спектакль в Украине, дали посмотреть полностью ирландскую версию на английском языке. Это мне очень помогло, потому что, когда я прочитал адаптацию на русском языке, было вообще непонятно, что происходит, я даже шуток не понимал. И когда уже увидел, то стало все ясно. В каждой стране своя адаптация: какие-то куски выбрасывают, потому что они не подходят под ментальность зрителя, что-то добавляется от себя.
В Одессе роль дикаря играет комик Борис Барский. Вы с ним обсуждали роль?
Да, так совпало, что Борис сам собирался ставить «Дикаря» и искал выход на продюсеров, а тут приезжаем мы со спектаклем. Так все и получилось: яичко нашло лукошко (смеется).
Признайтесь, конкуренция чувствуется?
Нет, что вы. Какая между нами может быть конкуренция? Борис очень своеобразный человек, и мы разные во всех смыслах: у нас разный вес, у Бориса есть волосы, а у меня нет, разный возраст и склад характера. В Одессе совершенно другой спектакль. Он играет про свое, я — про свое, и никакой конкуренции нет и быть не может. Больше того, если этот спектакль будут играть пять других человек, конкуренции не будет. Это индивидуальное творчество.
А если тебя заинтересовала новая роль Дмитрия, то 23 июля и 27 августа ты собственными глазами сможешь посмотреть «Дикарь Forever, или Несколько слов в защиту пещерного человека» в Киеве. Но мы советуем отправиться на спектакль со второй половинкой, ведь, как минимум, десять сходств с вашей парой в сюжете точно найдется.
Фото: Вероника Герасимова