Ты не поверишь, но было время, когда неизменно стильная, элегантная, женственная ведущая телеканала «Интер» Анастасия Даугуле не любила самые что ни на есть женские артефакты — платья и обувь на каблуке. Не веришь?
Об этом, а также о «металлической» юности, о тесных туфлях на школьном выпускном, о шопинге и гардеробе, о необычном платье из ткани а-ля Юрий Гагарин для интеровского концерта ко Дню Победы, о том, как делают телеведущим прически и многом другом Анастасия рассказала IVETTA.
IVETTA: Какой вы были в детстве, Настя?
В школе я была настоящей такой пацанкой-хулиганкой, ходила в каких-то рваных джинсах, рубахах… И металлисткой была. Носила огромное количество цепей, выбелила челку перьями. Я так выглядела в определенный период юношеского максимализма, лет так в 14, что мама стеснялась ходить со мной по улице рядом. Она не брала меня с собой в гости, только смотрела с грустью и сожалением и не хотела, по-моему, вообще признаваться, что я ее дочь.
IVETTA: А мама — представитель интеллигентной профессии?
Читай также — Эксклюзив. Оперная певица Елена Гончарук: «В день рождения не отказываюсь от выступления»
Мама очень интеллигентной профессии, она — заведующая библиотекой, исследователь творчества Марины Цветаевой и Анны Ахматовой. И рядом я со своими металлическими цепями, цветной челкой, которую лакировала так, что она стояла таким козырьком железобетонным…
Конечно, сейчас я понимаю, что мама страдала, глядя на меня. Но за что я очень благодарна своим родителям — они никогда не пытались меня перевоспитать. Смотрели грустно, говорили, что не понимают, как я одеваю на себя такое, но не запрещали. Поэтому этот этап взросления и выделения себя на фоне серой, как мне казалось, массы я прошла в полной мере (смеется).
IVETTA: Когда произошел перелом?
Потом я поступила в университет и меня перестали интересовать рокерские и панковские вещи. Я стала пропадать в библиотеках, много учиться, ездить в археологические экспедиции. Там не предусматривалось ничего девочкового, все было джинсово-удобное. Раскопки — это работа в очень суровом надежном комбинезоне. Поэтому в университете я постоянно была в такой рабочей униформе.
IVETTA: А прическа какой была?
Разная. Я очень легко отношусь к смене причесок, потому что у меня хорошо отрастают волосы, и я могу рррраз — и коротко постричься. Для меня это совершенно не проблема. Я много раз была и с очень короткими волосами, и с очень длинными, и косы у меня отрастали. Потом мне надоедало, и я опять стриглась. Кстати, на тех же археологических раскопках очень неудобно мыть голову — мы иногда делали стоянки там, где не было ни водопровода, ни даже озера рядом. Длинные волосы в такой обстановке – проблема, и я стриглась коротко.
IVETTA: Сейчас с экспериментами закончили?
Сейчас не стригусь, потому что по контракту не могу резко менять свой образ без согласования со стилистами телеканала. Хотя я легко могла бы распрощаться с волосами.
IVETTA: Да, от описываемого образа не осталось и следа. Вы — в элегантном платье…
Платьями я заинтересовалась гораздо позже, после университета или даже уже работая. Кстати, туфли на каблуке я впервые надела на выпускной вечер.
IVETTA: Какие они были?
Они были красные (улыбается). У меня было красное платье, которое я сшила сама, и эти красные туфли на высоком каблуке… Как выяснилось уже на выпускном, туфли оказались не по размеру, потому что примерять правильно я еще не умела. Сегодня у меня уже есть опыт, я знаю, что всегда нужно брать на полразмера больше.
Это были фантастические туфли, но буквально через час после начала выпускного вечера стало понятно, что они мне неимоверно тесны! И я мучилась, как Русалочка из сказки, которая ходила, и каждый шаг причинял ей боль! Ходила с одной-единственной мечтой: снять, наконец-то, эти туфельки ярко-красного цвета.
IVETTA: В общем, каблуки особенно не вдохновили!
Да! Туфлями на каблуках я заинтересовалась только тогда, когда начала работать. И то не потому, что мне этого хотелось, а потому, что я не очень высокого роста. И когда стала ездить на съемки и стояла в третьем-четвертом ряду на пресс-конференции, мне ничего не было видно из-за высоких коллег. Операторы, как правило, высокие, еще и с камерами на штативах… И я поняла, что мне нужно как-то увеличивать себя. Не носить же с собой стремянку.
Поэтому я стала покупать высоченные каблуки. Так что это была производственная необходимость. Я начала носить каблуки по 12-15 см, научилась бегать на них со штативом и с аккумуляторами под мышкой и тех пор полюбила их. Но я тогда еще была по-прежнему в джинсах и совершенно платьями не интересовалась. У меня все практической стороной было обусловлено.
IVETTA: Ну рассказывайте уже, когда же пацанка превратилась в принцессу!
Читай также — Эксклюзив. Олег Винник: «Творческое счастье, которое я переживаю, заменяет все»
Уже гораздо позже, во время работы на «Интере», мне почему-то очень резко захотелось платьев, рюшей, воланов, украшений, сережек, которые я раньше никогда не носила. И я стала присматриваться к этим всем волнительным женским штучкам, которые так романтически колыхались. И стала покупать платья — ну, раз душа просит!
Был период, когда я ходила только в длинных красивых платьях и джинсы как вид одежды вообще презирала. И только потом наступило более или менее гармоничное равновесие. Джинсы опять возродились в моем гардеробе. И сейчас у меня 50 на 50 спортивной одежды и элегантно-деловой-романтично-женственной. Но комфортней все-таки ощущаю себя в платьях.
IVETTA: По каким критериям выбираете одежду?
Раньше обращала внимание только на фасон и на цену, чтобы было красиво и недорого. Сейчас — прежде всего на ткань. Я очень стала требовательна в этом вопросе.
IVETTA: Мы даже не говорим о брендах, говорим именно о качестве ткани?
Да. Бренд — не столь важно. Тем более, что сейчас многие бренды позволяют себе шить одежду из полиэстера. Я понимаю, это политика удешевления производства и увеличения продаж, бренды можно понять, но… При чем здесь мы? Поэтому я в первую очередь смотрю на качество ткани. Люблю натуральные: шелк, тонкую шерсть, кашемир хорошего качества. Стараюсь подходить к выбору одежды очень требовательно и бдительно. Первое, что я делаю, если мне понравился наряд, — выворачиваю наизнанку и смотрю на бирке состав ткани. Если там есть полиэстер, сразу откладываю.
IVETTA: В основном шопитесь за рубежом? Ведь там и цены другие, и ассортимент, ведь к нам попадает часто то, что в Европе уже пару сезонов как носится…
Есть такая проблема. Мы иногда выступаем таким вторым или третьим плацдармом для крупных брендов. Это можно проследить, если посмотреть в одно и то же время коллекции в магазинах у нас и, допустим, в Милане…
Но я — честно говорю без всякого позерства — не фанат шопинга. Я не хожу специально по магазинам, не выделяю специальные «дни, когда я буду обновлять свою капсульную коллекцию». У меня бывает два варианта приобретения одежды. Или я иду по какой-то улице и вдруг вижу что-то в витрине, останавливаюсь, изумляюсь, примеряю, тут же покупаю и бегу дальше. Как правило, это командировка, другая страна, нужно быстро отработать и уезжать.
IVETTA: Для таких покупок глазомер должен быть наметан великолепно!
Глазомер наметан (смеется). Я могу по внешнему виду сразу очень четко определить, сядет на меня вещь или нет. Второй тип моих приобретений — когда я вдруг понимаю, что хочу какое-то легкое бледно-сиреневое платье из органзы и практически вижу, как оно должно выглядеть. Тогда я прихожу в ателье к проверенным портнихам и говорю: девочки, хотелось бы такое платье. Рисую эскиз, мы вместе идем за тканью, и потом они его шьют.
IVETTA: Много у вас вещей?
Честно говоря, не очень. Я не являюсь рабом вещей, равно как и рабом трендов и потребительского образа жизни. Мне очень жаль, что мы все, желая того или нет, попали в маховик потребительства. Мы работаем, чтобы покупать новые вещи. Потом работаем, чтобы отдавать их в химчистку, потому что они такого хорошего качества, что стирать их вручную нельзя. Дальше — чтобы покупать к этим вещам новые аксессуары. Дальше — чтобы купить новые вещи, потому что имеющиеся уже устарели. И этот круговорот практически бесконечен. Я осознанно смотрю на это и стараюсь по мере возможностей выходить из порочного этого круга.
Кстати, читала интервью с рядом дизайнеров, которые говорят, что даже их удручает, что убыстряется смена коллекций. И бренды требуют, чтобы коллекция обновлялась не раз и не два раза в год, а четыре, а некоторые — и восемь раз. Выпускают пре-коллекцию, круизную коллекцию, малую круизную коллекцию, большую круизную коллекцию и так далее. Раннелетнюю, позднелетнюю.. Это ведь делается не потому, что дизайнерская мысль бьет ключом, а потому, что брендам нужно все время увеличивать продажи. А мы должны это покупать. Мне нелегко даются деньги, они не падают мне с неба, чтобы я все их тратила крупных брендами.
IVETTA: А эксклюзивные кутюрные вещи у вас есть?
Я люблю творчество некоторых дизайнеров крупных мировых компаний, но у меня очень мало брендовых вещей, единицы. Есть два платья от Dolce & Gabbana — именно то, что мне нравится, такие очень женственные, нежные, слегка страстно-сицилийские. Есть платье Dior, очень нью-луковское, очень сдержанное, красивое. Ну, пожалуй, из крупных брендов и все.
IVETTA: А украинских дизайнеров уважаете?
Уважаю. У меня есть любимые прекрасные платья от Анны Октябрь, Лилии Пустовит и Владимира Подоляна. Также поддерживаю молодые украинские марки, только начинающие завоевывать мир отечественной моды. Буквально на днях была в шоу-руме Owlsome (шоу-рум — это даже громко сказано, пара комнаток с кронштейном на два десятка образцов, но автор этого бренда, талантливая девушка Настя, шьет отличные платья с чистыми линиями, как мне нравится, качественно и без украшательских излишеств).
Есть интересные дизайнерские уголки на Подоле, Воздвиженке, много новых имен открываю на ярмарках, заглядываю в творческое арт-пространство «Всі свої» на Десятинной.
Читай также — Эксклюзив. Телеведущая Надежда Матвеева: «Упражнения на экране — не монтаж!»
Сейчас я в платье от дизайнера Nadezdina. Это трикотаж с шелком — то, что я люблю. И чистый коттон, и чистый шелк, и красиво сочетается, и удобно, и не мнется.
Я вообще люблю вещи, которые не мнутся. Во-первых, я много езжу — командировки, путешествия.. Возить с собой все время утюг неудобно, не везде в номерах он есть, а охотиться за ним в гостиницах иногда проблематично, поэтому я люблю, чтобы платье было натуральное, красивое и не мялось. Очень люблю длинные перчатки за локоть из тонкой ткани или кожи легких пастельных цветов. Люблю хорошие шарфы, тонкие, легкие…
IVETTA: А как же сумочки?
Половина моего гардероба подчинена профессиональной необходимости. Журналист с маленькой сумочкой, в которой одна пудреница — это, на мой взгляд, не журналист. Я не встречала настоящих журналистов, которые ходят на работу с микроскопическими клатчами.
В сумку должен поместиться как минимум блокнот, две ручки (одна по закону подлости перестанет писать обязательно), диктофон. А у тележурналиста там еще лежат дополнительный шнур от микрофона, радиопетличка, аккумулятор, который никогда не помещается в кофр оператора, и еще масса каких-то вещей вроде батареек, отдельного пакета для припудривания себя и героя в кадре и так далее. Поэтому в мою обычную повседневную сумку, пожалуй, поместится пара килограммов картошки (смеется). Есть у меня, конечно, красивые клатчи, но я редко ими пользуюсь.
IVETTA: А где все это хранится? У вас есть гардеробная или как у нас — в шкафчиках?
Когда я первый раз смотрела сериал «Секс и город», где Кэрри Бредшоу мечтает о собственной гардеробной, то всей душой была с ней и всецело разделяла ее убежденность, что у девушки должна быть своя собственная гардеробная комната. Но у меня таковой пока нет. Значит, все еще впереди. Я мысленно уже обустраиваю свою гардеробную, но пока в комнате стоит кронштейн, на котором на плечиках висят вещи. Как я уже говорила, вещей у меня немного, поэтому, если бы у меня прямо сейчас завелась гардеробная, она была бы, пожалуй, сиротливо-пустоватой.
IVETTA: У телеведущих всегда прическа волосок к волоску. Наверняка используется тонна лака… Что происходит при этом с волосами?
Ох… Прическа ведущих — это наша головная боль в прямом, даже не в переносном, смысле слова. Сохранить волосы практически нереально. У нас на телеканале замечательные парикмахеры, которые каждый день делают нам прекрасные укладки, но все это сопряжено с постоянным травмированием волос. Утюжки, завивочные препараты и материалы, иногда это похоже на инструменты инквизиции. Тем более, что эфирная укладка должна быть зафиксирована намного сильнее, чем в обычной жизни.
Такая нагрузка, безусловно, вредит волосам. Я, кстати, не встречала ведущих, которые работают в эфире ежедневно и у которых при этом хорошие волосы. Я не знаю, какой нужно иметь генетический запас и как питаться с утра до вечера витаминами, минералами и всем только полезным, чтобы сохранить волосы. В общем, не завидуйте ведущим (смеется)!
Да, у них красивые прически, но когда это все смывается, мы все вынуждены идти к мастерам и лечить волосы, что требует времени, сил и средств. Я обязательно раз в месяц хожу на специальную программу по восстановлению волос, пытаюсь их реанимировать, пробудить к жизни, закамуфлировать кончики, которые выглядят не очень привлекательно. Это действительно очень большая проблема. Увы.
IVETTA: А бывает, что стилист сделала прическу, а вы себе не нравитесь? Что делать?
Вы знаете, бывает. Я работала со многими стилистическими службами, и довольно часто раньше мне что-то не нравилось. Но в итоге я пришла к выводу, что каждый должен заниматься своим делом. И если опытный стилист, проработавший на канале много лет, считает, что так будет лучше, я ему просто доверюсь. Я правда не капризная в этом отношении, потому что убеждалась: мастера своего дела лучше знают, как нужно.
Ведь если ко мне кто-то придет и скажет, что я неправильно выговариваю какие-то слова или строю предложения, я буду спорить, как человек, уверенный в том, что он делает. Наши стилисты, парикмахеры тоже знаю свое дело лучше, они понимают, что делают и почему нужно именно так. Бывает, что мы немножечко дискутируем, но все равно я очень доверяю им, они — профессионалы.
То же самое касается одежды и макияжа. У нас есть стилистическая служба, которая этим занимается. Мы прорабатываем стиль макияжа, цветовые оттенки и так далее. Опять же, свет софитов очень сильно меняет впечатление. Знаете, говорят: человеку недалекому полработы не показывают. Так вот, пока ты не станешь в кадр — это, считай, полработы. Только в кадре можно только окончательно увидеть и оценить, как выглядит прическа, макияж, одежда и весь образ в целом.
IVETTA: А на сцене? Например, концерт ко Дню Победы вы будете вести в каком-то совсем необычном для вас платье…
Это — один из примеров, кстати. Мы шили платье для этого большого концерта с нашим стилистом. Она продумала фасон и фактуру ткани. И когда она принесла эту ткань в отрезе, и я ее увидела… Спросила: «Это что такое? Что-то переливающееся, с люрексом… Это ткань для полета в космос? Это что-то ужасное». Стилист сказала: «Не волнуйся, здесь все продумано с учетом оформления сцены и света». Свет вообще полдела занимает в телевидении.
Есть такой анекдот замечательный, когда встречаются два оператора, один говорит другому: «Я слышал, ты недавно женился. Ну и как жена — красивая?» Тот отвечает: «Ну, смотря как свет выставить». Это классический телевизионный анекдот, который в то же время на 100% правда. От световой композиции сцены зависит, как будет играть фактура ткани, и стилисты это понимают, заранее учитывают и продумывают все.
Поэтому в магазине я бы к такой ткани и близко не подошла, если бы ее увидела, подумав, что это – для пародии на полет в космос Юрия Гагарина. А на сцене смотрелось. Поэтому важно доверять профессионалам и важно, чтобы такие профессионалы были рядом с вами.
Вот такой интересный разговор получился у нас с Анастасией. Какой из образов телеведущей тебе нравится больше всего?